Нет, не угадали: МЖД — это не Московская железная дорога. Так чехи называют 8 марта — Международный женский день. Часть населения считает его пережитком проклятого коммунистического прошлого, и поздравлять дам в этот день их не заставишь даже под дулом пистолета; другая же часть ностальгически продолжает МЖД праздновать, помогая цветочным магазинам перевыполнять план по продаже красных революционных гвоздик.
Особенности национальной любви

Чехи любят не только аббревиатуры, но и женщин вообще, а красивых женщин — в частности. До тех пор, пока в эту страну (при социализме ведшую довольно затворнический образ жизни) не хлынул поток эмигрантов, они считали, что красивая женщина и чешка — это близнецы-сестры. Но потом, после «бархатной» революции 1989 года по улицам страны зашагали красотки из бывшего СССР, и чешские мужчины поняли, что все познается в сравнении. Наличие в стране «ограниченного контингента» русскоговорящих фемин породило у чешской женщины, доселе привыкшей своим мужским поголовьем повелевать неограниченно, щемящее чувство собственной неполноценности, внеся в извечную женскую ревность пряный националистический подтекст.

Любовь вообще не знает границ, а уж когда в 90-х годах в отношениях между Чехией и некоторыми странами СНГ наступила блаженная безвизовая эпоха, изголодавшиеся по страстям, теплу и приключениям люди бросились навстречу друг другу, и там уж никто не разбирал, кто каких кровей. Чешские женщины с изощренным злорадством вымещали накопившееся годами недовольство соплеменниками, закручивая пылкие латиноамериканские романы с вольными постсоветскими казаками-красавцами, демонстрирующими чудеса трудового героизма на  стройках чешского капитализма. Красота требовала жертв, и местные женщины стоически шли на эти жертвы, потому что бурная, как Влтава во время разлива, страсть к немногословным, неприхотливым и мужественным сынам Востока уже переполняла их привыкшие к жесткой экономии чувств и средств сердца.

Говорят, что чехи — народ подкаблучников, хотя чешские феминистки, конечно же, с этим вряд ли согласятся. И будут, как всегда, правы. Чешский мужик, скорее всего, просто похитрее будет, нежели его восточнославянские братья по разуму. Он сделает все по-своему, но без шума и скандала, без мордобоя и поножовщины. И этим он отчасти чешским женщинам импонирует, поскольку перенимает их передовой опыт. Что не мешает местным венерам и афродитам перманентно жаловаться на то, что мужик нонче пошел ленивый, безынициативный, в постели и в жизни не шибко шустрый; за таким отнюдь не как за каменной стеной, но максимум — как за пирамидой из пустых пивных бутылок.

Кстати, о пиве. Конечно, можно бы все списать на умение женщин несколько все преувеличивать, но ученые действительно склонны видеть в чрезмерном чешском потреблении пива причинно-следственную связь с резким ростом местного мужского бесплодия, снижением удельного количества и качества сперматозоидов в «рабочем материале» здешних аборигенов.  Лечение бесплодия — становится уже весьма актуальной проблемой.

„Женщины — с Венеры, а мужчины – с Марса“

Бытует мнение, что население Чехии гораздо более продвинуто, просвещено и образовано в области сексуального воспитания, нежели жители бывшей Страны Советов. Вероятно, это — правда.
Например, один мой приятель, любитель кинематографа, был приятно удивлен относительной свободой нравов в старых чехословацких фильмах, где и в строгие социалистические времена в постельных сценах бодро мелькали обнаженные женщины, не говоря уж о мужчинах. Перебора строгое партийное начальство не допускало, но вожжи время от времени, видимо, послабляло. Нашему человеку, который в силу возраста не помнит мимолетный послевоенный визит в отечественные кинозалы немецкого трофейного кино с откровенными декольте и неглиже Марики Рокк или Марлен Дитрих, сцену же банного омовения Женьки Камельковой в военном фильме «А зори здесь тихие» в свое время воспринял как верх дозволенного, все эти чехословацкие вольности эпохи развитого социализма видеть чудно.
Сейчас местная свобода нравов уже переливается через край: в каждом киоске на видном месте размещены порнографические журналы; на улицах городов мерцают зазывным неоном витрины секс-шопов.

Оставив в стороне экстремальные проявления «века свободы и неограниченных возможностей», рискну предположить, что чехи попытались в течение 50 послевоенных лет найти золотую середину между двумя дикими крайностями — западной «сексуальной революцией» и партийно-советским пуританством. Возможно, им это в какой-то степени удалось. По крайней мере, они не скрывали, что секс в их стране есть, что «женщины — с Венеры, а мужчины — с Марса», как поется в популярной чешской песенке, и потому грести их под одну гребенку — дело неблагодарное и глупое.

«Киндер, кюхен, кирхен»

Старая немецкая формула «Дети, кухня, церковь», определявшая место женщины в обществе, в современной Европе уже неприменима. Однако почти половина мужчин в Чехии считает, что их партнерши  должны были бы сидеть дома и заботиться о детях. Но эту «голубую мечту» реально может претворить в жизнь лишь каждый десятый представитель мужского «сословия». Без дохода супруги, который часто составляет весьма немалую часть семейного бюджета, большинство местных ячеек общества просто не в состоянии обойтись. Из 2 300 000 чешских женщин, находящихся в экономически активном возрасте (от 18 до 59 лет) работают более двух миллионов, то есть целых 87 процентов.

Уменьшается в Чехии и количество свадеб; в 1991 году их было 81 тысяча, а в 2007-м – лишь 50 тысяч. Разводом кончается каждый второй брак. Для четверти молодых людей супружество – лишь формальность, они отдают предпочтение совместной жизни «без бумажек». Большинство ведет себя согласно следующей схеме: прежде всего нужно получить образование, потом – перспективную позицию на работе; если вам удалось до 30 лет получить хорошо оплачиваемое место, приходит время заняться семьей и детьми.

Призрак феминизма бродит по Европе

Противники подобного „эгоистичного“ социального уклада винят во всем феминистическую идеологию. Мол, попраны незыблемые некогда принципы патриархата и домостроя – чего же вы хотите?

Феминизм – штука сложная, хотя и неоднозначная, как и все „измы“. Борьба женщин за свои права началась еще в 18-м веке, но реальные результаты пришли лишь чуть более ста лет тому назад. Первыми избирательное право получили имущие женщины в Новой Зеландии (1893 год) и в Австралии (1902). Позже это право приобрели женщины в Финляндии, Норвегии, Дании, Исландии, России и Канаде. Россиянки тут чешек обставили: женщины Чехословакии добились права голоса лишь в 1919 году.
Число женщин в законодательных институтах разных стран по-прежнему диспропорционально числу мужчин. Сейчас по этой части лидирует Швеция с 42%. Уникален здесь Уэльс, который, не будучи независимой страной, имеет 50% женщин, вовлечённых в законодательную работу. Чешские феминистки также требуют введения 50%-ной квоты для репрезентации женщин в ветвях власти.

Избирательный бюллетень – это хорошо, но надо ведь, помимо общественного блага, думать иногда и о хлебе насущном. Тут ситуация, по мнению феминисток, совсем никудышняя. Женщинам, которые составляют 51% населения планеты, принадлежит только 1% всего богатства планеты; они зарабатывают 10% от общего количества денег, выплачиваемых работодателями. Чешки, пишут феминистки, зарабатывают в среднем примерно 60% того, что получают мужчины.

От инквизитора слышу

Критики феминизма утверждают, что в странах Запада теперь из-за феминистского движения фактически мужчины подвергаются дискриминации, что феминистки сеют вражду между полами и пропагандируют идеи мужской неполноценности. Вот, мол, и социально-законодательные реформы зашли слишком далеко, оказывая негативное влияние на семейных мужчин. В судебных слушаниях об опекунстве права отцов явно ущемляются; предпочтение чаще всего отдаётся матерям.
Некоторые мужчины также выражают беспокойство по поводу так называемого «стеклянного потолка» в карьере для женщин, когда слабый пол часто продвигают по службе с целью создания хорошего имиджа для компании, а не основываясь на объективной оценке талантов и способностей женщин-менеджеров.
В ответ на эти упреки „ультра-феминистки“ припоминают мужчинам эксцессы „ультра-маскулинизма“, при которых в средние века, например, были сожжены восемь миллионов „ведьм“, „мудрых и самостоятельно мыслящих женщин“. На это трудно что-либо возразить. И остается либо осторожно пожелать милым экстремисткам успехов в деле восстановления популяции «красы и гордости» прекрасного пола, либо перекреститься и прочитать молитву.