Помните блокбастер Стивена Спилберга о том, как целая команда отчаянных вояк во главе с Томом Хэнксом в главной роли прорывается сквозь расположения гитлеровских войск с одной-единственной целью: вернуть бедной старушке из штата Иллинойс (или Арканзас, или где-нибудь ещё глуше и беднее) её последнего сына, оставшегося в живых, – рядового Райана? Наверное, не по одной бритой, небритой и даже начисто лишённой волосяного покрова щеке при просмотре этого мощного батального полотна скользнула скупая слеза. Уважение к человеческой жизни, доведённое до трогательного военно-полевого абсурда, вспомнилось автору при изучении материалов, касающихся одного из чешских социальных феноменов. Пять лет назад в стране начался бум так называемых „бэбибоксов“.

Ящик против «демонов в человеческом обличье»

Если коротко, бэбибокс — это специальный, герметически закрывающийся ящик с обогревом, вентиляцией и прочими прибамбасами, куда мама новорожденного ребёнка или любое иное лицо могут совершенно анонимно поместить это самое дитя в том случае, если родители не имеют возможности должным образом позаботиться о нём. В основу этой идеи был положен главный принцип — спасение жизни маленького и беззащитного человека. Дело в том, что кошмарные случаи умерщвления некоторыми несознательными мамашами своих чад сразу после рождения происходят и в относительно благополучной и сыто-зажиточной Чехии. Возможно, такие прискорбные инциденты здесь случаются несколько реже, чем в матушке-России или других православно-христианских осколках бывшей советской империи, но тоже, знаете ли, не всё тут радужно и сусально. И факты обнаружения бездыханных младенцев в самых непредставимых местах, увы, вовсе не являются редкостью.

О психологии преступниц и преступников, способных (пусть даже в состоянии аффекта) лишить жизни собственного ребёнка, написано немало. В их адрес выпущено множество гневно-обличительных тирад. Однако результативность подобных словесных инвектив имела и имеет свойство стремиться к нулю. В обществе постоянно остаётся некий процент женщин, которые по той или иной причине не желают рожать детей в медицинских учреждениях, а также не хотят официально „светиться“ при сдаче ребёнка в детский дом, на попечение государства. Следствием этого „бойкота“ становятся жуткие кадры полицейской хроники в антураже мусорных баков, лесных оврагов и дна высохших речушек…

От частных больниц – к государственным

Попытаться положить конец этому порочному кругу спонтанного насилия некоторое время назад решил один пожилой чешский джентльмен по имени Лудвик Гесс. Он предложил внедрить в Чехии передовой опыт некоторых продвинуто-цивилизованных стран — этот самый бэбибокс. Для того, чтобы „пробить“ замысел, претворить его в жизнь, энтузиаст Гесс организовал общественное объединение Statim и начал поиск единомышленников и спонсоров. Его команда развернула по стране активную биллбордовую кампании с шокирующим слоганом «Я умру в мусорном баке…».

Надо сказать, что, в отличие от американского киношедевра, имевшего тучный бюджет и „скосившего“ впоследствии пять „Оскаров“, чешский проект „камер хранения“ для нежеланных младенцев был поначалу встречен в штыки. Его отчаянно и жёстко критиковали многие – от рядовых граждан и специалистов в области детской психологии и педиатрии до государственных чиновников, например, тогдашней министра здравоохранения Милады Эммеровой. Первое время Минздрав жёстко и однозначно запрещал установку бэбибоксов в государственных больницах (в том числе, и потому, что, мол, помещение ребёнка в этот ящик может быть уголовным преступлением; после того, как юридические экспертизы это мнение опровергли, власти дали проекту зелёный свет). Государство окончательно сменило гнев на милость лишь после того, как Гесс изрядно «раскрутил» свой проект в больницах частных (первое подобное устройство появилось в приватной гинекологической клинике в пражском районе Глоубетин в 2005 году; в течение первого же месяца сюда поместили двоих детей), а в одной из областных детских госбольниц кто-то оставил малыша прямо в коридоре, на лестнице.

Программа Гесса довольно быстро обзавелась как множеством сторонников, восторженно называющих бэбибоксы «окнами жизни», так и армией противников, считающих подобную практику аморальной. Споры не утихают и по сию пору. При наличии определённой «сермяги» в словах критиков проекта (простота отказа от малышей действительно снижает у молодых родителей порог и без того невысокой социальной ответственности, поощряя легкомыслие), нельзя не согласиться с тем, что позиция приверженцев бэбибоксов всё же выглядит симпатичнее и предпочтительнее: если уж люди решили избавиться от ребёнка, так пусть они оставят его в теплом помещении при больнице, а не на улице. Кроме того, малышам из бэбибоксов быстро, без бумажной волокиты находят приемных родителей.

В результате длительной дискуссионой борьбы сопротивление противников бэбибоксов в Чехии постепенно было сломлено; проект в конечном итоге приобрел солидную поддержку как среди широких масс, так и в верхах. Результат таков: за пять лет эти чудо-контейнеры спасли жизнь и здоровье более, чем 30 детям.

Массовая установка бэбибоксов отнюдь не свидетельствует о том, что в Чехии массово отказываются от новорожденных детей. В среднем шесть оставленных таким образом младенцев в год — не так уж и много для 10-миллионной страны. Кроме того, каждый такой случай сопровождался бурным общественным резонансом. Матерей подкидышей пропесочивали по первое число. Их защищал разве что всё тот же полноватый добряк Гесс: «Мои контейнеры предлагают людям выход из крайне тяжелой жизненной ситуации; не всегда речь идет о матерях-кукушках». Мол, не судите, да не судимы будете.

Чудо-инкубатор

Какова система работы «ящика Гесса»? Бэбибокс (длина — 100 см, ширина — 60 сантиметров, глубина — 50 см) подаёт сигнал персоналу больницы о том, что в него кто-то положил ребёнка. Работники здравоохранения принимают дитя на попечение уже через несколько минут. Устройство, внешне напоминающее сейф, оснащено инструкцией на чешском, английском и русском (большая часть брошенных детей рождается у нелегальных мигрантов). Доступ в инкубатор для новорожденных, имеющийся с внешней стороны модульного здания , блокируется после того, как за ребёнком закрылась дверца. Тут же включаются обогрев и вентиляция, а вскоре – и сигнализация, которую услышит медперсонал роддома. По словам Лудвика Гесса, производство бэбибокса (который сконструировал его друг, инженер Михал Чумпелик) стоит 250 тысяч крон: в одном «ящичке» более 1000 различных электронных компонентов.

Первый такой „чудо-пенал» был инсталлирован в 2005 году в Праге; в настоящее время в стране их — уже 33. Количество бэбибоксов в Чехии в последнее время растёт со скоростью одного нового „инкубатора“ в месяц. Уже в 2009 году, помимо столично-мегаполисных нововведений в Праге, Брно и Остраве, «ящики для младенцев» работали в таких городах, как Соколов, Кадань, Хомутов, Кладно, Пршибрам, Йиндржихув Градец, Пелгржимов, Колин, Млада Болеслав, Либерец, Пардубице, Наход, Усти-над-Орлицей, Шумперк, Брно, Оломоуц, Опава, Фридэк-Мистэк, Страконице и Злин. Предполагается, что с помещением в бэбибокс даже годовалого ребёнка не должно быть никаких проблем. В большинстве же случаев речь идёт о новорожденных в возрасте от 2 до 3 часов. История с трагическим концом, пока, слава Богу, была лишь одна: дитя, родившееся со страшным диагнозом (у него отсутствовал мозг), к сожалению, после извлечения из бэбибокса умерло. Врачи тут были бессильны.

Драмы «гусара Гесса»

Лудвик Гесс стоит на своём: его „изобретение“ – полезно. Он стал медиальной звездой, журналисты раструбили на всю республику пикантные подробности из его личной жизни, а также то, что на его мобильный телефон выведены сигналы со всех 33 чешских бэбибоксов: как только кто-то попытается открыть один из них, в мобиле Гесса пищит эсэмэска. Сам „дедушка Лудвик“ утверждает, что это происходит, как минимум, несколько раз в день — достаточно, чтобы за ручку бэбибокса взялся пьяный прохожий. Когда дело происходит белым днём, Гесс, как правило, хранит спокойствие, поскольку не предполагает, чтобы мать оставила ребёнка в ящике в светлое время суток. А вот глубоким вечером и ночью нужно держать ухо востро. Гесс работает на систему в качестве „страховочной сигнализации“ — может в любое время после получения сообщения из бэбибокса позвонить главврачу каждого из 33 медицинских учреждений, в обязанность которых входит неусыпный контроль за их бэбибоксами. В памяти мобильного телефона пана Гесса „забиты“ координаты многих десятков главврачей и директоров больниц, а также нескольких сотен спонсоров, которые жертвуют деньги на работу бэбибоксов.

Популярность Гесса привела к тому, что его телефон стал широко известным в Чехии. Особенно — среди дам, находящихся в интересном положении и не уверенных в завтрашнем дне. Они знают, что Гесс может в крайнем случае оказать и такую услугу: по звонку приехать туда, куда его позовёт отчаявшаяся мать. У Лудвика есть по этому поводу и договорённость с Луцией, матерью его младшего сына, медработником по образованию: она согласна его в таких вояжах сопровождать и о ребёнке в пути заботиться. Впрочем, подобная услуга ещё ни разу не была оказана; кроме того, Гесс не забывает и о юридических опасностях, с этим связанных. Его друг, судья Ян Свачек делать что-либо подобное ему строго-настрого запретил: „Если мать потом передумает, побежит в полицию и подаст заявление о похищении ребёнка, то тебя наверняка посадят“. Но Гесс отважно заявляет, что всё равно друга не послушается: «Когда мне позвонит женщина и скажет, что, если через 15 минут не приеду, то она сбросит ребёнка с моста, я обязательно к ней помчусь».

Гесс – не врач и не социальный работник. На вопрос, был ли он ранее как-то связан с детьми, джентльмен скромно отвечает, что лишь занимался их созданием. И всегда умалчивает о количестве «сделанных» им потомков. Что, конечно же, является одним из удачных ходов его пиар-кампании. Мол, Гесс — эдакий гусар, всю жизнь покровительствовавший поэзии, растивший коней и соблазнявший женщин, а потом решивший замолить грехи бурной молодости созданием чешских бэбибоксов.

„Собачье одеяло“ на голое тело

Настоящий энтузиаст своего дела, Гесс утверждает, что с бэбибоксов не имеет ни кроны, и даже недавно дотировал их кредитом из собственных денег. Ое называет себя „упрямцем, вбившим себе бэбибоксы в голову и делающим совершенно не рентабельные вещи“. Во имя популяризации идеи он даже „открыл“ бэбибокс в популярном чешском телесериале „Ординаторская в розовом саду“.

Гесс говорит, что был бы рад, если бы ему удалось установить 70 бэбибоксов – примерно столько в Чехии раньше было районов. Но это – лишь ориентировочная цифра, потому что их нужно ещё больше. Логика понятна: представьте себе иностранку в Чехии, которая родит ребёнка вне медицинского учреждения, и теперь ей с этим ребёнком нужно найти Бог весть где маленький ящичек, вмонтированный в стену. Бэбибоксы ведь предназначены не только для женщин, которые действуют в состоянии аффекта. Тем более, что таких, по мнению Гесса, гораздо меньше, чем тех, кто попадает в безвыходные жизненные ситуации. Например, для такой женщины может быть проблемой даже найти деньги на автобус, чтобы с ребёнком поехать куда-то за 50 или 100 километров. Вот почему бэбибоксов должно быть как можно больше.

В действительности случаи из бэбибоксов, несмотря на все свои хэппи-энды, — очень печальные истории, говорит Гесс. И вспоминает, по его мнению, особенно драматичную историю маленького Виктора, который был найден в бэбибоксе через несколько часов после рождения, голый, продрогший, завёрнутый в одно одеяло, покрытое собачьей шерстью и пропахшее псиной… Но и этого горемычного малыша удалось спасти.

Мечта бездетных пар

Найдёныши, как правило, попадают в приёмные семьи. В Праге усыновление-удочерение проходит особенно быстро: здешние власти в течение недели способны передать ребёнка в новую семью. Биологическая мать может подать заявление с просьбой вернуть ей ребёнка до тех пор, пока он не будет, в соответствии с решением судебных органов, окончательно передан на попечение новой семье. Процесс вынесения судебного решения и вступления его в законную силу длится обычно до трёх месяцев. Мать может подать заявление и позже, но ей бы, наверное, уже не пошли навстречу, поскольку закон защищает интересы ребёнка. Если уж один раз чешский суд решил, что его усыновят новые родители, то изменить вердикт невозможно.

Почти все дети, найденные в бэбибоксах, сегодня воспитываются в новых семьях. Их, как правило, усыновляют пары, которые не могут иметь детей. Передача найденыша новой семье проходит быстрее, чем при усыновлении ребенка из детского дома, а многие бездетные семьи мечтают именно о том, чтобы воспитывать малыша с первых месяцев жизни. Ребёнка, подброшенного анонимно, административные органы могут передать в новую семью сразу же. Рекорд быстроты удочерения принадлежит городу Усти-над-Орлицей, где в 2009 года была найдена в бэбибоксе девочка Луция. Ребёнок родился где-то поблизости от бэбибокса, потому что был голый, весь мокрый от околоплодной жидкости. Уже через четыре дня (!) его передали на попечение приёмной семье. Родителям, которые 10 лет ждали ребёнка, пришлось быстро научиться, как с крохотным младенцем обращаться.

Частная жизнь маленьких граждан

Гесс говорит, что не было ещё случаев, чтобы кто-то отказался от ребёнка из бэбибокса ввиду неизвестности его происхождения и анамнеза. Напротив, для усыновителей это – идеальная ситуация, они полностью уверены в том, что никакая женщина не заявит, что она – мать ребёнка, поскольку у неё нет возможности его найти.

Лудвик Гесс принципиально не интересуется дальнейшими судьбами „детей из бэбибоксов». Он убеждён, что дети и их приёмные семьи имеют право на частную жизнь, чтобы им никто не напоминал о том, откуда они взялись, как и где пришли на свет. „Сначала я тоже думал, что этих детей буду навещать, принесу им, к примеру, машинку или куклу на день рождения, — говорит Гесс. — Но доктор правоведения Гана Нова, специалист по попечительскому праву, посоветовала мне: „Твоя задача – размещать бэбибоксы, рассказывать в СМИ о местах, где они находятся. О детях уже не заботься. Им хорошо. Они в семьях, которые их ждали во многих случаях годами.“

Считается, что приёмный ребёнок часто, повзрослев, хочет найти настоящих родителей. А вот Гесс утверждает, что специалисты серьёзность этой травмы преувеличивают. Кроме того, ребёнок вовсе не обязан об этом когда-либо узнать. Без сведений о собственной идентичности в мире живут сотни тысяч или даже миллионы людей. Да, расставание с ребёнком для каждой женщины – большая травма. И мамы не делают такие вещи по принципу заводского конвейера. Но они должны принять главное решение: будет ли их ребёнок жить или умрёт.

Спешите делать добро

Чешская инициатива, безусловно, могла бы найти применение и в странах бывшего СССР. В России, на Украине и в других постсоветских республиках, пожалуй, ни дня не проходит без сообщений о брошенных новорожденных, найденных в лесах, на вокзалах, а то и на помойках. Горе-мамаши, которые не в состоянии нести ответственность за собственное дитя, таким варварским образом снимают с себя бремя забот о малыше. Пока российские власти беспомощно взывают к родительской совести, европейцы делают дело, создавая те же бэбибоксы. Последние, конечно, — не панацея, проблему брошенных детей они не решают, главным образом избавляя от мук совести горе-родителей. Но народам, которые так любят цитировать Фёдора Михайловича Достоевского насчёт драгоценности каждой слезы ребёнка, неплохо было бы взять этот конкретный западный опыт на вооружение. Говорить красивые слова проще, чем делать конкретные шаги по спасению жизней и экономии тех же самых слёз.

К слову сказать, «бэбибоксы» есть не только в Европе. К примеру, в Южно-Африканской Республике их называют «Дверями Надежды». Младенцев, оставленных жительницами ЮАР, очень часто усыновляют пары из США и Великобритании. Рождаемость в этой стране высокая, а вот уровень жизни оставляет желать лучшего: ВВП ЮАР гораздо ниже, чем российский. Но ведь не «баблом» единым жив человек, не так ли?

Полный тект статьи читайте в журнал «ЧЕХИЯ-панорама» №3/26 – 2010.