Творчество Людвига Минкуса — неотъемлемая часть классического наследия мирового балетного театра, автор музыки к легендарным «Баядерке» и «Дон Кихоту», будучи скромным человеком, всегда оставался в тени знаменитых хореографов и танцовщиков, а ведь именно композиторский талант Минкуса помог сделать их имена прославленными на весь мир.
Род Минкусов берет начало в Моравии, а конкретно — в городке Велке Мезиржичи (Velké Meziříčí), расположенном в нынешнем чешском крае Высочина. Отец композитора, Теодор Иоганн Минкус, перешел из иудаизма в католицизм и женился на венгерке по происхождению Марии Франциске Хайман; с родиной предков его впоследствии связывал только бизнес — Тео занимался оптовыми поставками вина в Австрии, Моравии, Венгрии. В столичной Вене он держал ресторан, где по моде тех лет играл небольшой оркестр, так называемая капелла. Репертуар соответствовал коммерческому предназначению заведения: под танцевальные композиции и бравурные марши отлично пилось и сытно закусывалось посетителям.
Первенец четы Минкусов родился в 1826 году и получил имя Алоизий Людвиг. Как и положено в культурной еврейской семье, малышу вместо игрушек вручали скрипочку: если у потомка обнаруживался талант, то денег на его образование не жалели, ну, а в случае отсутствия дарования инвестиции всё равно не пропадали зря, поскольку дитя было «при деле» и не имело времени на шалости. Людвиг со скрипочкой не расставался с 4‑х лет, а в восемь уже познал первый сценический успех; в ресторане у отца он частенько выходил к гостям с сольными номерами и всегда срывал бурные аплодисменты. Родители наняли сыну преподавателя; в 12 лет вундеркинд поступил в Венскую консерваторию в класс профессора Бема, воспитавшего немалый отряд прославленных музыкантов. Уже двадцатилетним юношей Минкус заявляет о себе, как о серьезном композиторе: публикуется его сочинение «Пять пьес» для скрипки соло. В 1852 году придворная Венская опера приглашает 26‑летнего Людвига на должность скрипача‑солиста. В этом ранге он успевает совершить гастрольный тур на юг Российской империи в компании с чешским пианистом Франтишеком Прокешем (позже Прокеш будет учить музыке детей революционера-публициста Александра Герцена). Может быть, радушный приём одесской публики так сильно покорил его душу, а может — и поскупились с зарплатой прижимистые австрийцы, но, не прослужив в Венской опере и года, Людвиг Минкус принимает предложение князя Николая Юсупова занять освободившееся место капельмейстера княжеского крепостного оркестра. Забегая вперед, скажем, что спонтанное решение кардинально поменять жизнь оправдалось: в России Минкус обрел вторую Родину и создал свои самые прекрасные произведения, благодаря которым его имя навсегда вошло в историю мирового балета.
Князья Юсуповы были богатейшими помещиками, образованнейшими людьми своего времени, коллекционерами и щедрыми меценатами. Николай Борисович Юсупов (1827‑1891) сам прекрасно играл на скрипке и пробовал себя в композиции. Его домашний оркестр состоял приблизительно из 40 крепостных музыкантов. Для Минкуса это были годы знакомства с новой страной, её нравами, а добрая репутация Юсупова в музыкальных и светских кругах давала прекрасный старт иностранцу. Уже в 1855 году наш «чешский австриец» зачислен в коллектив оркестра Императорского театра! В этом же году он сочетается браком с Марией Антуанеттой Шварц; церемония проходит в католическом соборе святой Катерины в Санкт‑Петербурге. Людвиг Федорович (имя батюшки Теодора Минкуса переиначили на российский манер в Федора; сам же композитор довольно часто подписывался Луи Минкус (Louis Minkus)) успешно шагает по карьерной лестнице с неплохим прибавлением к жалованию: в 1860‑м австриец становится скрипачом‑солистом оркестра московского Императорского театра; в 1862‑м утвержден в должности «инспектора музыки Императорских московских театров». К слову, он стал первым в истории Императорских театров музыкантом-исполнителем, чье имя указывалось в афишах спектакля. Нововведение, впоследствии ставшее нормой, было сделано по его многочисленным просьбам к руководству: по мнению Минкуса, таким образом амбициозные музыканты мотивировались и чувствовали личную ответственность за работу в коллективе.
«Игра господина Минкуса весьма отчетлива, механизм левой руки и штрих смычка прекрасно выработаны, играет он всегда с классическим спокойствием, без гимнастических фарсов, к которым так падки многие из молодых скрипачей», пишет в 1863 году рецензент газеты «Московские ведомости» после Концерта для скрипки с оркестром в исполнении Л. Минкуса. Успешный дирижер, преподаватель, скрипач, композитор: титанической работоспособности и профессиональной востребованности Людвига Федоровича можно было позавидовать! И завистников находилось много, особенно на балетной ниве, куда его «занесло» с лёгкой руки Н. Юсупова: в 1857 году для княжеской труппы композитор написал музыку к представлению «Союз Пелея и Фелиды». Императорские театры, во славу которых трудился маэстро, существовали за казенный счет и патронировались лично государем, а места, где есть возможность угодить лично самодержцу и одновременно освоить бюджетные деньги, всегда кишат интриганами.
Минкуса занимала исключительно музыка; в работе он максимально ограничивал круг общения коллегами своего ранга, совершенно не интересовался бурной закулисной жизнью богемных фаворитов и фавориток монаршей четы. О нравах, царивших в императорских театрах, много интересного рассказано в «Записках балерины Санкт‑Петербургского Большого театра 1867‑1884» Екатерины Вазем: бывшая прима‑балерина в весьма преклонном возрасте надиктовала книгу беспристрастных и откровенных воспоминаний сыну, балетному критику Николаю Насилову. О Людвиге Фёдоровиче она отзывалась так: «Вообще Минкус как композитор был серьезнее Пуни (итальянец Цезарь Пуни (1802‑1870) с 1851 был придворным балетным композитором императорских театров в России – прим. автора), отличался большей аккуратностью. У него всегда все бывало готово вовремя. Работал он исключительно дома и на репетициях показывался редко. Балетных артистов и публику музыка Минкуса также вполне удовлетворяла, хотя, на мой взгляд, при всей своей «дансантности» она уступала композициям Пуни в легкости и непосредственности.»
…