Средневековое сграффито и современное граффити объединяет единый посыл: продемонстрировать своё умение максимальному количеству зрителей. Умение мастеров эпохи ренессанса безусловно заняло почётное место в энциклопедии мирового искусства, а вот граффитчикам наших дней ещё предстоит доказать жизнестойкость выбранного ими стиля и способа художественного самовыражения.
Бомбёжка – так на жаргоне стрит-артеров называется незаконная «роспись» общественного пространства замысловатыми или не совсем замысловатыми рисунками. Если древнее сграффито создавалось по обоюдной договорённости заказчика и исполнителя, то «бомбёжка» граффити происходит исключительно по желанию художника. Родиной такой агрессивно-навязчивой формы современного искусства считается Америка; с 20‑х годов прошлого столетия подрастающее поколение ярко выплёскивало на стены зданий эмоции, заявляя о своих политических, музыкальных, эстетических пристрастиях. Любопытно, как маргинальное искусство граффити молниеносно прошло путь от пиратского «бомбинга» (а на самом деле простого способа разграничения территории между районными группировками Нью‑Йорка в конце 1970‑х) до высокохудожественных образцов, выставляемых в престижных галереях мира уже в 1980‑х.
Одним из основателей искусства современного граффити считается райтер Taki 183 – паренёк из семьи греческих эмигрантов по имени Деметриус, работавший курьером службы доставки в Нью-Йорке. Целыми днями передвигаясь по городу на общественном транспорте он, подражая сверстникам, стал «помечать» своим никнеймом (Taki – производная от греческого Деметраки; 183 – номер улицы, где жила его «фамилия») вагоны метро, рекламные щиты, столбы, стены домов. На часто встречающиеся знаки обратил внимание корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс», который решил взбодрить читателей очередной байкой на тему «ужасы нашего городка». Так 21 июля 1971 года вышла статья «Таки 183 вызвал волну последователей», которая, словно цунами, накрыла город: тысячи подростков ринулись малевать свои шифрограммы где только можно, а Таки проснулся знаменитым. Кстати, сам он быстро остыл к такому «художественному разбою»: окончил институт, открыл автомастерскую и даже не пытался монетизировать славу отца‑основателя новейшей волны стрит‑арта. Последователи Деметриуса оказались гораздо более предприимчивыми.
Мода на граффити способствовала его эволюционированию: райтера стали усложнять изобразительные композиции от примитивных надписей-слоганов до умных, ироничных и весьма стильных «настенных» полотен. Росло и количество звёздных художников, многие из которых публикой вознесены в ранг культовых персонажей. Яркий пример тому – Жан Мишель Баския (1960 г.р.), начинавший как рисовальщик стен на Манхэттене, а в 27 лет ушедший в мир иной в статусе «ярчайшего представителя искусства неоэкспрессионизма». Сегодня стоимость его картин исчисляется миллионами, вернее – десятками миллионов долларов.
По проторенной им дорожке идёт ныне здравствующий мега‑популярный английский художник стрит‑арта Бенкси, до сих пор дурачящий публику анонимностью; он не даёт скучать околокультурному сообществу, больше занимаясь уже не искусством, а хайпом вокруг него. В Праге, кстати, до конца сентября проходила выставка копий работ Бенкси (увы, без особого энтузиазма со стороны зрителей).
Справедливости ради стоит оговориться: таких арт-капиталистов не много, основной костяк райтеров и граффитистов считают себя свободными (от денежной зависимости – в первую очередь) художниками. Мотаясь по миру, устраивая фестивали от Хабаровска до Рио‑де‑Жанейро, одержимые страстью к рисованию и художественным экспериментам, они искренне стараются разукрасить нашу жизнь поярче. Масштаб многовековой славы сграффитовых росписей пражского «Дома у Минуты» им, конечно, не снился. А может и снился, только пока — сон не в руку.
…