Любовь чехов к загородним дачам можно возвести в ранг общенациональной черты характера. В чешском языке для этой страсти и слово давно придумали – «халупаржени», то есть, одержимость «халупами» («халупа» по-русски – дача).
Основоположником тренда выезжать к концу недели на отдых за город, богемцы полушутя-полусерьезно именуют императора Карла IV: мол, это он еще в 14-м веке обустроил первую царского уровня дачу – замок Карлштейн. На средневековую моду обзаводиться собственностью для отдыха намекают и названия архитектурных достопримечательностей столицы, к примеру, Летний дворец королевы Анны на Градчанах. Весьма популярны у аристократической знати были построенные в провинции охотничьи домики, прятавшие небезгрешные забавы богатых мужей от любопытных глаз завистников. Простой же человек, желающий сменить ритм городской жизни на размеренный сельский, довольствовался незамысловатой хатёнкой в стиле бревенчатого теремка. Как говорится: кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево.
Kopicuv statek
Как у всякого социального явления, у чешского «халупаржени» тоже существуют свои исследователи, которые научно обосновали приступы массового обострения «дачефилии» в стране. Первый пришелся на период между двумя мировыми войнами в прошлом веке, совпавший с золотым веком Первой Чехословацкой Республики. Тогда же возникло движение так называемого трампинга – жизни вдалеке от цивилизационных удобств, в единении с природой. Чехи, кстати, утверждают, что «трампинг» — их народный феномен. Нынешние дачные посёлки вдоль рек Влтавы, Бероунки, Сазавы возникли на местах бывших трампинговых лагерей. Романтики и предтечи современных «гринписовцев» выбирали для своих коллективных поселений сплошь живописные места. Самый старый (с 1919 г.) трампинг-лагерь под названием «Потерянная надежда» (по-чешски его называли «Зтрацэнка») был в 1944 году затоплен водами Штеховицкой плотины.
Вторая волна «халупаржени» ( по мнению авторов академической публикации «Индивидуальная и массовая рекреация в пригородах больших индустриальных городов в 19-21 столетиях») накрыла Чехословакию после окончания второй мировой войны, когда из Судет ушли сотни тысяч немцев, оставив свои жилища. Благодаря дачникам многие опустевшие посёлки были спасены от фактического вымирания.
Следующий всплеск возведения загородных домиков приходится на период строительства развитого социализма и так называемой нормализации. Те же исследователи утверждают, что обусловлено это было желанием граждан обрести хоть какую-то личную свободу от гнетущего коммунистического режима, спрятаться от «всевидящего ока» компартии. Исходя из этой логики, после Бархатной революции 1989 года и получения долгожданной свободы всего и вся количество дачников должно было резко уменьшиться. Но этого не произошло.
Сегодня «дачный» сегмент на рынке недвижимости (покупка и аренда) чувствует себя прекрасно. Устойчивый рост спроса и предложений наблюдается с 2010 года, а с 2015-го по 2017-й произошел заметный скачок вверх. По мнению маклеров, нынешних покупателей «хат» и «халуп» можно условно разделить на три категории. Первые рассматривают недвижимость, как инвестиционный проект и оборудуют дачи для сезонной аренды. Вторые – семейные люди с достатком выше среднего, обустроившие быт в городе и желающие на выходных регулярно «дышать свежим воздухом». Третья категория вырисовалась буквально за последнее десятилетие: молодые люди, исколесившие весь мир и вкусившие все прелести заморской жизни, решили бросить якорь дома, в Чехии. На вопрос первой строки национального гимна «Где мой дом» они уже нашли правильный ответ.
Полную версию статьи читайте в журнале ЧЕХИЯ – панорама № 3/68/2018
Автор: Лидия Стегова