Двадцать лет чешской церковно-имущественной канители

Более 60 лет тому назад для чешских церковных конгломератов (прежде всего – католичества) грянул роковой час: коммунистическая диктатура реквизировала в пользу государства их несметные богатства. За накопление которых, впрочем, они подвергались различным критическим нападкам со стороны антиклерикальной общественности уже во времена чешского национального Возрождения в 19-м веке. Отдельные патриотически настроенные чешские писатели (прежде всего — знаменитый автор исторических романов Алоиз Йирасек) исправно и методично создавали в сознании соплеменников образ „толстых и жадных прелатов, агентов Вены и Ватикана“, сосущих кровь из жил многострадального народа Богемии и Моравии. Насколько этот образ соответствовал действительности, сказать сегодня трудно. Однако воздействие его на умы и, главное, сердца чехов и чешек было неотразимо-эффективным.

Кусок с коммунистического стола

Когда в феврале 1948 года к власти в Чехословакии пришла компартия под предводительством Клемента Готвальда, почва для „решения церковного вопроса“ была уже изрядно унавожена и взрыхлена. К тому же, одним из приоритетных направлений деятельности новой власти стало ослабление общественных позиций религиозных организаций. Это касалось, прежде всего, католической церкви. Она в ту пору была серьезной общественно-политической силой, обладала значительной собственностью, а значит — и солидным экономическим потенциалом. В 1948-м в Чехословакии была проведена земельная реформа, в ходе которой у католической церкви были конфискованы обширные угодья, составлявшие ее главную материальную базу. В 1950 году последовала широкомасштабная акция по закрытию католических монастырей, депортации их обитателей и конфискации монастырских зданий. Всего же коммунисты изъяли у церквей и монашеских орденов Чехии 181 326 гектаров лесов, 72 202 га сельхозугодий и 3 600 гектаров водоемов. Несмотря на расхожее мнение о слепом копировании странами Восточной Европы советской политической модели, следует отметить, что государственно-церковные отношения в Чехословакии имели свою специфику. Здесь, несмотря на приход к власти коммунистов, церковь не была отделена от государства. 14 октября 1949 года в Чехословакии был издан закон «О государственном материальном обеспечении церквей и религиозных общин». Он установил механизм выплаты дотаций религиозным организациям. Правом на бюджетное обеспечение наделялись лишь конфессии, имевшие государственную регистрацию. Священнослужители получали разрешение на исполнение обязанностей лишь при условии принесения присяги на верность республике. Утвержденные в должности представители духовенства получали зарплату, имели пенсионное и медицинское страхование, другие социальные гарантии.

Достоинства „недостойного“

После „бархатной“ революции 1989 года начались терзания по поводу того, как расстаться с наследием „проклятого коммунистического прошлого“. Первая попытка реституции церковного имущества, предпринятая еще до распада ЧСФР на Чехию и Словакию в 1993 году, не прошла через словацкую часть Федерального собрания. Дальнейшие попытки торпедировал в пору своего правления (1993-97) премьер-министр Вацлав Клаус. Католической церкви за первые два года после „бархатной“ революции были возвращены примерно 200 объектов недвижимости; однако в большинстве случаев речь шла о монастырях и костелах, которые коммерчески использовать нельзя. Потом правительство передало церкви еще кое-что из списка требуемого католиками (в нем изначально было 1887 объектов), но — ни гектара пахотных земель или лесов. В закон же «Об упорядочении прав собственности на землю» 1991 года был внесен так называемый «блокирующий» параграф 29, который гласил, что «имущество, прежним владельцем которого были церкви, религиозные ордена и конгрегации, нельзя передавать в собственность иным лицам до принятия закона об этом имуществе». Социал-демократы это половинчатое решение остро критиковали за „недостойность“, однако, придя к власти в 1998 году, за восемь лет правления ничего более толкового сами не предложили. Почему проблема не решалась так долго? Главная причина – конечно же, политическая. Государство не хотело „ворошить“ вопрос компенсации, поскольку немалая часть конфискаций церковного имущества относилась к периоду 1945-48 годов. То есть, проблему невозможно было связать только с коммунистами. Потянешь за церковную ниточку – из шкафа повалятся другие скелеты, например, реквизиция имущества судетских немцев в 1945 году. Политики также знали, что католическая церковь не очень-то популярна в Чехии; настоящих, активных верующих в стране мало, да и сосредоточены они, главным образом, в Моравии. Так что активного сопротивления антиреституционной линии опасаться не приходилось. Поскольку ничего не менялось в вопросе собственности, и закон 1949 года оставался в силе; в ней он благополучно пребывает по сию пору. Государство продолжает ежегодно закладывать в бюджет средства на финансирование религиозных организаций. Сейчас в Чехии существуют 17 конфессий, имеющих право на получение госдотаций. Например, в бюджете 2007 года эта сумма составляла около 1,3 миллиарда чешских крон (примерно €50 миллионов). При этом львиная доля суммы — около 70% — причитается католикам.

Бедны, как церковные мыши

Все эти годы чешские церкви с точки зрения финансов, как говорится, были благодарны родному государству (ободравшему их, как липку) за всякое подаяние. Ведь для большей части религиозных сообществ министерские подачки — основной доход. Минкульт Чехии дает им деньги на зарплаты священников и служителей церкви, ремонт памятников культуры и обеспечение „культовых потребностей“ — покупку гостий, вина для причастия, литургических одежд. Зарплата у среднестатистического священника вовсе не завидная: в месяц он получает „грязными“ около 20 тысяч крон. Примерно столько же, сколько и учитель. Но с той разницей, что духовенство не имеет профсоюзов и не угрожает забастовками. Помимо основной дотации, церкви получают от государства еще и деньги, например, за организацию работы социальных и медицинских заведений. Речь идет о стандартных пособиях для подобных учреждений. Однако дефицит бюджета церкви покрывают сами, в отличие, например, от задолжавших больниц. Точно так же обстоит дело и с дарами от верующих. Их количество постоянно уменьшается, возраст – увеличивается, а финансовая ситуация – ухудшается. Церкви с каждым годом получают все меньше и меньше денег, что ведет к ограничению их деятельности. Составление бюджета для каждого прихода становится страшным сном. Акции местных энтузиастов, которые собирают по деревням деньги на ремонт часовенки или отлитие колокола, приносят катастрофически мало средств. Хорошо тем церквям, которые владеют „аппетитной“ недвижимостью, — они решают проблемы с помощью взимаемой арендной платы. А что делать остальным?

Тяжба за святого Вита

Поэтому не удивительно, что за самые „вкусные“ спорные объекты идет острая борьба. Особый случай – главный кафедральный собор страны. Пражское архиепископство уже 16 лет пытается вернуть себе храм святого Вита на Пражском Граде. В марте 2009 года Верховный суд Чехии уже решил, что самый знаменитый собор страны принадлежит государству, однако церковь хочет судиться дальше. В июне 2009-го католики предприняли очередную попытку вернуть право собственности на кафедральный собор, подав апелляцию в Конституционный суд страны. Директор пресс-службы чешской епископской конференции священник Хуан Провехо заявил, что Святовитский храм всегда принадлежал церкви, а череда негативных для католиков судебных вердиктов во многом обусловлена тем, что „люди, которые преследовали церковь при коммунистах, сейчас продолжают работать в системе высших судебных органов“. Он имел в виду то, что один из членов Верховного суда — бывший член компартии, поэтому, мол, решение было необъективным. По словам священника, если Конституционный суд не удовлетворит иск чешских епископов, они готовы обратиться в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.

„Геллер святого Петра“

Чешским церквям еще крупно повезло, что у них есть богатые зарубежные партнеры. Благо для церковных касс — не только финансовые дары, но и автомобили, офисное оборудование, оплата учебы будущих священников за рубежом. В особой ситуации — католическая церковь. С одной стороны, она регулярно собирает „ватиканский налог“ (так называемый „геллер святого Петра“) и иные пожертвования; с другой — получает из Рима гораздо большее пособие. Собственная коммерция церкви не слишком-то прибыльна. Не хватает базы – имущества. Католическая церковь почти 2000 лет развивалась как крупнейший хозяйственный субъект. Изначально небольшая группа неимущих верующих со временем приобрела с помощью даров, сборов средств, собственного предпринимательства имущество, которое ей позволяло уже в средневековье финансировать социальный и медицинский сервис. Само собой, бесплатно. Сегодня чешские католики не могут даже мечтать об этом.

Дары данайцев из Happy Day

Немудрено поэтому, что порой, пытаясь подправить шаткое финансовое положение, церковь прибегает к помощи весьма сомнительных субъектов. Вот пример одного из последних скандалов, связанных с финансированием чешской католической церкви. СМИ выяснили, что она, оказывается, ежегодно получает миллионы крон от компаний, занимающихся азарными играми. Конечно, это — капля в море, состоящем из 130 миллиардов крон, которые в Чехии ежегодно прокручиваются в мире азарта. Но информация особенно шокирует на фоне того, что церковь этот бизнес многие годы усердно критикует. Благотворительный же фонд «Надежда третьего тысячелетия», основанный и постоянно финансируемый владельцами сети казино Happy Day, только в 2000-07 годах, в рамках так называемых обязательных дотаций на общественно-полезные цели, выделил почти 25 миллионов крон, например, Фонду кардинала Влка, монашеским орденам и церковным приходам. Борьба с азартными играми стала значительной политической картой в руках прокатолических партий — христианских демократов и народников; вот и в последнее время, дабы поднять серьезно пошатнувшиеся преференции, лидеры этих партий снова вытащили животрепещущую для Чехии тему (наш журнал подробно рассказывал о проблеме чешского гэмблинга в №1/2009) на свет Божий. Одной рукой тщетно пытаясь удушить „гидру патологического азарта“, кардинал Влк другой рукой подписывает письмо гендиректору компании Happy day Станиславу Берану, в котором благодарит за финансовые дары. Более того, в письме примас церкви признает, что новый закон об азартных играх (ужесточение которого активно пропагандируют братья кардинала по вере) нанесет ущерб компании-спонсору: «Норма закона, предписывающая, что казино не могут находиться в радиусе 500 метров от церковных зданий, будет для Happy day дискриминационной…“

Компенсация от греха подальше

Разумеется, подобные скандалы не могут не создавать католической (и не только) церкви негативный имидж, отдающий лицемерием и материальной всеядностью. То, что лишь четверо из десяти чехов считают церковь общественно-полезным институтом, стало результатом не только широкой антирелигиозной кампании, но и подобных не слишком-то разумных шагов самих конфессий. Которые, однако, зачастую делаются не от хорошей жизни. Политики же умело списывают на негативное общественное мнение свое нежелание заниматься нуждами церкви. Однако в начале 2008 года для чешских религий забрезжил свет в конце материально-имущественного тоннеля. Тогдашнее коалиционное правоцентристское правительство передало в парламент законопроект «Об исправлении некоторых несправедливостей, допущенных в отношении церквей и религиозных сообществ в период несвободы, и об урегулировании взаимоотношений между государством и религиозными общинами». Он предполагал возврат религиозным организациям части имущества, конфискованного в годы пребывания у власти компартии Чехословакии (с 25 февраля 1948 года по 1 января 1990-го), а также денежную компенсацию за то, что по разным причинам возврату не подлежит. Надо полагать, что одним из решающих факторов, подхлестнувших чешское правительство, стала интеграция Чехии в Евросоюз. ЧР остается практически единственным посткоммунистическим государством-членом ЕС, в котором не решен вопрос церковной реституции. «Дальнейшая отсрочка невозможна по экономическим и правовым критериям. Еще в начале 90-х было обещано, что решение проблемы будет найдено», заявил тогда духовный отец проекта, министр культуры Вацлав Йегличка. А председатель Экуменического совета церквей Павел Черный подчеркнул, что «для государства ситуация неприемлема еще и потому, что в Чехии к традиционной христиано-иудейской религиозной группе постоянно присоединяются иные церкви, которые ранее здесь не действовали; с течением времени государство оказалось бы в большой невыгоде» Коммунисты и социал-демократы были изначально против законопроекта. Однозначно его поддержал лишь блок Христианско-демократического союза — Чехословацкой народной партии (KDU-ČSL), лидер чешско-моравского политического католицизма. Не удивительно: ведь заключение конкордата с Ватиканом и возврат церковного имущества (первое фактически невозможно без второго) всегда были приоритетами этого блока. А вот среди тогдашних коллег христианских демократов по коалиции, депутатов из числа демократов гражданских, были сомневающиеся.

От австро-венгерской модели – к российской

В отличие от политиков, все зарегистрированные в Чехии конфессии дружно согласились с основными положениями реституционного законопроекта. Католический примас Влк заявил, что предложенная в качестве компенсации денежная сумма не столь уж и высока: «Тоталитарное государство использовало церковное имущество и получало от этого немалую прибыль в течение 40 лет, а церкви возвращался в виде дотаций лишь незначительный процент. И наш демократический режим, к сожалению, делал то же самое в течение 18 лет». Если бы закон был принят, то чешское государство постепенно сложило с себя обязательства по материальному обеспечению церквей; была бы упразднена модель отношений, действовавшая в Чехии еще со времен Австро-Венгрии. Как сказал (явно предвосхищая события) митрополит чешской православной церкви Христофор, «теперь Церковь сможет свободно распоряжаться переданными ей средствами и имуществом, а положение религиозных организаций в Чехии станет подобным тому, которое существует сегодня в России».

О „толстых прелатах“ замолвите слово…

Авторы законопроекта пытались доказать, что это – единственный выход из создавшегося положения. Полтора года назад и впрямь казалось, что они близки к победе. Уже предполагалось, что закон вступит в силу с начала 2009 года. Правительство договорилось о том, что срок оформления договоров между государством и церквями о переводе имущества будет сокращен до 9 месяцев. Ожидалось, что, как только будут подписаны 85% договоров, сразу же будет упразднен блокационный параграф и все спорные земли будут высвобождены для любых сделок. Ведь патовая ситуация с церковной собственностью уже 20 лет блокирует развитие многих чешских городов и весей. Из-за них населенные пункты, к примеру, не могут изменять земельные планы и свободно распоряжаться имуществом. Однако правительство весьма неуклюже презентовало проект: чехи пришли в ужас от сотен миллиардов крон, которые из госбюджета пришлось бы выплачивать церквям. Не только бульварные, но и иные СМИ республики с удовольствием смаковали детали плана, снова и снова возвращаясь к теме непопулярных религиозных организаций, интерес которых к возврату имущества лишь подогревает народные предрассудки о „толстых стяжателях-прелатах“. Это сыграло негативную роль в судьбе закона: он был заблокирован. Последним ударом для законопроекта стала тирада христианско- демократического политика Цирила Свободы (KDU-ČSL), который публично призвал к сделке: его блок поддержит кандидата гражданских демократов Вацлава Клауса на выборах президента в 2008 году, а партия ODS, как один человек, проголосует в парламенте за церковную реституцию. Сделка не удалась: Клауса выбрали, но закон не прошел.

Вернуть нельзя зажилить

Несмотря на очевидные политические мотивы критиков закона, частично в них есть сермяжная правда. Да, изначальная концепция реституции, возникшая в 90-х годах прошлого века, была построена на возврате имущества без дополнительных финансовых компенсаций. Да, предложенное решение весьма накладно для госказны. Однако никто не сказал главного: церковь – не враг народа, но, напротив, один из столпов, на которых держится демократическое общество. Если религиозные конфессии играют серьезную роль в социальной, образовательной, культурной и иных областях, то правильным было бы возвратить максимум возможного, а за остальное одноразово заплатить. Ведь ясно, что, если что-то было украдено, то необходимо имущество вернуть. Безусловно, реализация закона (если он в будущем все-таки будет принят), преследуя цель устранения одной несправедливости, может повлечь за собой новые обиды. Но, если уж чешское государство однажды решило вернуть незаконно отобранное имущество, то оно должно быть последовательным. Новые кривды все равно будут меньшими, нежели те, что возникли при „квадратно-гнездовой“ конфискации церковного имущества в середине прошлого века.