Демократия – сложная штука. Она так же отличается от привычного для нас, бывших советских людей, авторитаризма, как месопотамская клинопись далека от современного компьютера. Цели вроде одни и те же (в первом случае — эффективно управлять государством и обществом, во втором – активно работать с информацией), а вот возможности, мягко говоря, несколько разнятся. Нет, что вы, никакой идеализации: автору просто импонирует определение Уинстона Черчилля: «Демократия — это наихудший способ управления, если не считать тех способов, к которым прибегали до сих пор». Смею утверждать, что чехи, как никто другой из славянских народов, на собственном опыте убедились в справедливости слов знаменитого британского политика и писателя (между прочим, никакого даже не мещанина и не плебея, но целого герцога Мальборо). Лишь с одной оговоркой: хитрый английский лорд жил в стране, где удалось выстроить уникальное политическое сооружение – конституционную монархию с мощным и эффективным парламентом, разумным правительственным аппаратом и уважением народа к королевской особе.
Тема соотношения демократии и диктатуры всегда будет волновать умы человечества. Мнения по поводу того, что лучше, удобнее и совершеннее, менялись с большой частотой и легкостью, но консенсус так никогда и не был достигнут. Можно летать в космос, делать тефлоновые сковородки и проникать в тайны человеческого генома – но так же, как и две с половиной тысячи лет назад, опасаться демократии, поскольку ее афинские прародители заставили Сократа выпить чашу с цикутой, и превозносить тиранию за то, что она создавала могучие империи и строила высоченные пирамиды. И наоборот, слагать оды в честь демократии, которая изобрела гильотину и залила кровью Францию, и проклинать тирана и узурпатора Бонапарта за все, включая его замечательный Гражданский кодекс.

Спор не окончен. Кто прав? «Наш» Василий Розанов, который говорил, что «демократия — это способ, с помощью которого хорошо организованное меньшинство управляет неорганизованным большинством»? Или «их» Аристотель, утверждавший, что она «есть правление неимущего большинства ради собственного блага»? «Диктатура подонков» (Альфред Нобель), «деспотия черни» (Вольтер), «одурачивание народа при помощи народа ради блага народа» (Оскар Уайльд), «право на неравенство» (Николай Бердяев) – все это о них, о воспеваемых нынче повсюду свободе, демократии и народовластии.
Как бы то ни было, не стоит забывать мудрые слова Бертрана Рассела: при всех несовершенствах демократии, в ее рамках «дураки имеют право только голосовать, а при диктатуре им достается еще и возможность править». Да и тот же Бердяев говаривал: «Человек раб потому, что свобода трудна, рабство же легко». Чтобы построить эффективное демократическое государство, нужно много думать и еще больше трудиться. А вот быть угнетаемым «проклятой тиранией» – большого ума и сил не требует.

Кумиры на белых конях

Чехи гордятся своими демократическими традициями. Прямо скажем, гордиться есть чем. Они шли к своему нынешнему государству долго и трудно. Родственный нам славянский народ, долгое время находившийся в процессе «немецкой закваски», исходит из богатой исторической традиции Короны чешской. Чехи столетиями перенимали непростой европейский опыт строительства государства. И кое-что им явно удалось. Дисциплина и законопослушание, дополняемые крепнущим день ото дня отношением к чиновнику любого ранга как к обыкновенному слуге народа, а также солидным уровнем образования и культуры общественных и человеческих отношений, — это идеалы, к которым стремятся все, включая заносчивых англосаксов, гордых галлов, не говоря уж о потомках древних римлян или эллинов.

Славяне – не исключение. Они тоже хотят, чтобы все было как у людей. Однако на этом нелегком пути нам всегда мешала общая неразвитость чувства меры. Если уж это славянский кумир – так ему мы готовы поклоняться, пока лбы не разобьем. А если кумира низвергаем и вводим безкумирье, которое нам представляется верхом либерализма и демократии, то оно обязательно кончается разрухой, беспорядками и неизбежным явлением нового идола на белом коне.
В этом смысле опыт чешских коллег радует мысль и глаз. В переломном для всего мира 1918 году они взялись за строительство государства (совместно со словацкими двоюродными братьями) именно с того конца, который так импонировал герцогу Мальборо. Построение демократической республики «с нуля» проходило в той нестабильной части Европы, где молодые государства, особенно славянские, почти поголовно в те времена обратились к старой, доброй и проверенной веками абсолютной власти монарха или диктатора.

В Болгарии приходит к власти царь Борис Третий из немецкой династии Сакс-Кобург-Гота, правивший потом до 1943 года. Во вновь образованной Югославии взошел на трон король Александр, крепко державший свой скипетр в руках до 1934 года, когда его в Марселе застрелили хорватские националисты. В Польше был установлен «санационный» диктаторский режим Юзефа Пилсудского, который потом вершил судьбы новой, огромной по европейским масштабам страны, пока не умер в 1935 году от рака печени. Это уж не говоря о том, какого рода диктатура выиграла борьбу за власть в огромной бывшей Российской империи; большевистский режим по уровню сосредоточения власти в руках вождя и его окружения, по силе неприятия любых демократических норм мог дать фору самому яркому образчику абсолютной монархии.

От «вече» – к королевскому «одобрямсу»

А в это время чехи и словаки, зажатые в прежние геополитические тиски, но получившие небольшую межвоенную передышку и относительную свободу действий, начали потихоньку реализовывать плоды своего чрезвычайно интересного, мало изученного, зачастую недооцененного, хотя и неоднозначного опыта существования нации в условиях постепенно либерализировавшейся Австро-Венгерской империи (1890-1914 гг.).

Собственно, чешское народовластие зародилось, конечно, еще раньше, в эпоху раннего средневековья. В то время, как на Руси ростки демократии культивировались в Новгороде, Пскове и Киеве, западные славяне тоже не отставали от модных тенденций. История запечатлела информацию о «собраниях всех свободных чехов». Понятное дело, что реальная власть принадлежала там влиятельным и богатым группам населения, иначе и быть не могло, но проформа соблюдалась. Во время созыва этих чешских вече «правители сообщали о важных политических и судебных решениях, что легитимизировало их в глазах общественности». Однако постепенно государи сделали этим «разгулам демократии» укорот, и потому в XI-XII столетиях «вече» стали мероприятием исключительно «для своих» — членов государевой дружины и вельмож. Это был «парламент всеобщего одобрямса», демократическая декорация, прикрывающая и благословляющая решения «хозяина».

Но чехи – народ необычайно упрямый, умеющий не мытьем, так катаньем добиться своего. Уже в середине XIII века чешское дворянство, до сих пор удаленное от управления государством, без оглядки на волю короля настояло на возникновении земского суда по имущественным и уголовным делам. В скором времени суд избавился от королевского влияния и стал наиболее важным институтом зарождающегося сословного общества. Немного погодя возникает земский сейм, который собирается раз в год и представляет собой собрание всех лиц дворянского происхождения, церковных сановников, а иногда – и представителей королевских городов. Сеймы давали “добро” на сбор налогов, принимали решения о зарубежных военных походах и высказывали отношение к законодательным актам. Они также возводили на царство нового государя, а в случае, если династия прерывалась, имели право избирать новую правящую фамилию и нового короля.

Как «царь» с «боярами» сражался

В середине XV столетия земский сейм стал реальным представителем чешского государства  во внутренней и внешней политике; из его среды было избираемо и временное правительство, состоявшее из 20 «министров».  В XV и XVI столетиях чешское государство было уже сословной монархией, где правитель исполнял прежде всего роль представителя государства и общин, действительная же власть принадлежала исключительно сословиям. Чешские земские суд и сейм в это время стали главными форумами общества. Сословия приступили к письменной фиксации земского права, и в 1500 году возник первый свод законов, написанный по-чешски и известный как Владиславское земское уложение.
{mospagebreak}
Мнения о том, какое значение эта эпохи имела для развития Чешского государства, разнятся, как и разнятся взгляды на демократию и диктатуру. Одни воспевают его как «золотой век средневековой Чехии»: как говорится, ремесла и науки процветали, после спада безумной волны гуситских войн люди вздохнули спокойно и свободно, занявшись естественным делом – разумным устройством своей жизни. Другие говорят, что в стране, столь разобщенной имущественно (крестьяне беднели – паны богатели), национально (в городах, получавших все больше прав, жило много немцев; провинция же была в основном населена чехами) и религиозно (гуситы уже не воевали, но вражда с католиками была налицо) невозможно было создать и поддерживать порядок без сильной власти государя. Между тем, дворянское сословие набирало такую силу, что дело фактически шло к установлению конституционной монархии. Но императоры-Габсбурги до времени помалкивали, ожидая своего часа, чтобы снова надеть на местную дворянскую «демократию» смирительную рубашку ограничения свобод. Она была обречена: поработив сельское население и враждуя с горожанами, чешская знать не могла устоять в борьбе с абсолютизмом.

Австрийско-немецкое «иго»

И этот час пришел. Напряженное международное положение и зависимость Чехии от сильного немецкого соседа сыграли свою негативную роль в последующем негативном развитии событий. После поражения чешского сословного восстания в 1618-1620 годах и трагической битвы на Белой Горе на очередь приходят репрессии и конфискация имущества представителей сословно-религиозной оппозиции, в массовом порядке эмигрировавших за границу. Это открывает путь к победе абсолютистской формы управления государством. Земские сеймы вскоре лишились права избирать или принимать нового государя; законодательная инициатива отныне принадлежит эксклюзивно королю. Сословные земские чиновники становятся исключительно государевыми чиновниками. Чешская придворная канцелярия была в 1624 году переведена в Вену; в 1749 году ее и вовсе ликвидировали; произошло административное соединение чешских и австрийских земель в одно управленческое целое.

Но: нет худа без добра; «тираны-Габсбурги» создали фундамент для умственного и экономического развития Чехии и значительно улучшили положение крестьян, прикрепленных к земле. Чехия стала экономически мощной частью империи, ориентированной на промышленное производство. Диалектика политической борьбы вела к историческим парадоксам: немецкие монархи сделали для развития чешского общества и роста его благосостояния едва ли не больше, чем «родная чешская» аристократия. Понятное дело, что ни Габсбурги, ни местные паны особым альтруизмом по отношению к простому народу не страдали, но чехи получили первый урок современной политической грамоты: как использовать противоречия в стане неприятеля для достижения собственной выгоды.

Победила молодость

Именно при Габсбургах была создана первая в Чехии политическая партия — «старочешская“ национальная. Наиболее известными ее лидерами были Франтишек Палацкий и Франтишек Ригер, знаменитые деятели чешского национального возрождения. Партия представляла интересы зажиточных крестьян и горожан. Революция 1848 года ощутимо всколыхнула империю и дала понять, что государь может так же легко лишиться трона, как легко он ему и достается по праву рождения. Двойственность габсбургского абсолютизма заключалась в том, что он еще хотел править по-старому, но, в отличие от своего российского брата-близнеца, уже не мог этого делать, и вынужден был считаться с подъемом национального и социально-политического самосознания народов. Будучи вынужденным в 1848 году дать взбунтовавшимся венграм фактическую самостоятельность, венский двор создал прецедент – чехи, давно уже подводившие культурную базу под те же требования, возрождавшие язык и традиции, при каждом удобном случае теперь повторяли: «Хотим быть, как мадьяры!» И габсбургская монархия уже не могла просто топнуть офицерским сапогом, взмахнуть саблей и цыкнуть на «неблагодарную чешскую чернь» – приходилось лавировать, идти на уступки, вести переговоры, находить компромиссы.

В 1861 были созваны общеавстрийский (рейхсрат) и земский (ландтаг) парламенты. Чешская политическая сцена вскоре пополнилась, новым персонажем – от «старочехов» отделилось левое крыло — «младочехи». Главным требованием „старочехов“ оставалось "чешское государственное право" — объединение трех населенных преимущественно чехами коронных земель (Богемии, Моравии, Силезии) в одну самостоятельную государственную единицу, подобную Венгрии, с коронацией императора австрийского и короля венгерского третьей, чешской короной Святого Вацлава. Но «старочехи» (в надежде на понимание и благодарность австрийского двора за свою лояльность) запутались, наконец, в компромиссах, забыли о своих первоначальных русофильских лозунгах, что и явилось причиной их поражения в борьбе с более радикальными «младочехами».

Падение партии было стремительным, едва достигнув в 1885 году апогея влияния (на выборах в рейхсрат они завоевали 50 мандатов), „старочехи“ в 1897 году скатились фактически к нулю. Их нишу на политической сцене заняли «младочехи», представлявшие более демократическую часть чешского населения. Они решительно выступали против курса империи на милитаризм и укрепление военного Тройственного союза; при всяком удобном случае выражали симпатии России и Франции. В области внутренней политики младочехи — сторонники свободы печати и ассоциаций, реформы податной системы, дешевого кредита для крестьян и других либерально-демократических требований.

В начале 20-го века ожидалось, что „младочехи“ выступят с самостоятельной, сильной программой, но, за исключением требования всеобщего голосования, из их уст ничего не прозвучало; более того, от оппозиции Габсбургам они перешли к их поддержке, что привело к уменьшению их политического влияния в Чехии. В 1918 году „младочехи» вместе с другими чешскими буржуазными партиями объединились в партию Чешской государственно-правовой демократии (с 1919 — Национально-демократическая партия Чехословакии).

Первая республика, или Островок демократии

Немедленно после начала первой мировой войны рейхсрат был закрыт; основное влияние на государственную политику сосредоточилось в руках военных. Одновременно с этими мерами были ограничены гражданские и политические права. В тылу ситуация была еще тяжелее, чем на фронте. Росли проблемы со снабжением, иные хозяйственные трудности. Сначала все значительные чешские политические партии были лояльны по отношению к государству. Если же это правило нарушалось, то Австро-Венгрия без промедления прибегала к жестоким наказаниям. Например, чешские политики Карел Крамарж и Алоис Рашин были приговорены к смерти за государственную измену. В последний момент их жизни спасла кончина императора Франца-Йозефа I, который не успел подтвердить приговор. Взошедший на трон император Карл I помиловал их, и уже в 1917 году оба они смогли снова уключиться в политическую жизнь.
В годы войны чешские политики создали совместный орган – Национальный комитет. 28 октября 1918 года он провозгласил создание самостоятельной Чехословацкой Республики. Первой проблемой было составление парламента. Поскольку выборы были нереальны, парламент был созван на основе выборов 1911 года в австро-венгерский рейхсрат. Словакия была в нем представлена 44 депутатами.

Новая конституция, принятая 29 февраля 1920 года, сменилу временную. Чехословакия была объявлена парламентской демократией, управляемой Сенатом и Палатой депутатов. Члены парламента были избираемы на основе всеобщих выборов. Парламент тогда имел в своих руках как исполнительную, так и законодательную власть. Лишь позже исполнительная власть перешла в руки правительства и президента, который был избираем парламентом на 7 лет и назначаем на должность правительством.

Чехословацкое правительство славилось своей стабильностью. Основу его составляли политические партии, которые почти всегда находили в себе силы корректно договориться друг с другом. Становой хребет правительства практически постоянно составляли представители пяти сильнейших партий – Аграрной, Чехословацкой социал-демократической, Социалистической, «Национальной демократии» и Народной. Представители немецкого меньшинства получили доступ в правительство с 1926 года, а вот венгры так и не вошли в него никогда. О том, какой пестрой была политическая палитра Первой Чехословацкой Республики, можно судить по нижеследующему списку.

Партии «первой лиги»

• Республиканская партия земледельческого и мелко-крестьянского народа (Аграрная партия) была основана в 1922 году в результате слияния Чешской и Словацкой аграрных партий. Председателем стал Антонин Швегла; электорат — мелкие и средние земледельцы. Швегла умело комбинировал социальные и демократические идеи.
• Чехословацкая социал-демократическая рабочая партия вела свою родословную от довоенной партии «Социал-демократия». На выборах 1920 года стала сильнейшей в стране. Но потом случился раскол. Была основана внутрипартийная левая фракция под руководством Шмерала, позже ставшая базой для создания Компартии Чехословакии. Социал-демократы на выборах 1925 года потерпели поражение. Вновь начали набирать прежнюю силу лишь в 1929 году. Во главе партии встал Антонин Гампл, в Словакии лидером был Иван Дерер.
• Коммунистическая партия поначалу стремились идти специфическим путем к социализму – с помощью парламентского «красного большинства». Однако позже, вследствие «большевизации», КПЧ стала партией экстремистской и внесистемной, полностью зависимой от Москвы. КПЧ в среднем получала до 10% голосов избирателей.
• Чехословацкая социалистическая партия была левоцентристкой, защищающей идею так называемого «чешского социализма» (или национального социализма).
• Чехословацкая Народная партия возникла в 1918 году в результате слияния Моравско-силезской христианско-социальной, Католическо-национальной консервативной и Консервативной народной партий. Отстаивала христианские взгляды и социальную энциклику Папы Римского Льва XII. С 1922 года ее возглавлял священник католической церкви Ян Шрамек.
• Чехословацкая Национально-демократическая партия возникла после войны в результате соединения партии «младочехов» с другими правыми и центристскими партиями. С точки зрения идеологии – национально-радикальная и экономически-либеральная. Ею руководили Карел Крамарж и Алоиз Рашин. Электорат — высшие и средние слои избирателей.

{mospagebreak}
Недолго музыка играла

После того, как великие державы в 1938 году отдали Чехословакию на съедение Гитлеру, а он ее не съел, поскольку сам в ней очень нуждался; после того, как миновали проклятые времена протектората и второй мировой войны, когда ни о каком реальном парламентаризме не могло быть и речи, — казалось, наступила новая золотая эпоха в развитии чехословацкой демократии. Лишь немногие посвященные знали, что у Сталина здесь все схвачено, и «игры в демократию» он здесь позволит лишь «от сих до сих». В мае 1946 года прошли первые послевоенные выборы, которые в Чехии с результатом 40 % голосов выиграла КПЧ. Она извлекла максимум пользы для себя не только из послевоенного роста популярности левых сил, но и из обещаний следующего раунда земельной реформы, что принесло ей большинство голосов в деревне. Разочарование, напротив, ожидало национальных социалистов, которые получили всего 24% голосов. На третьем месте оказалась народная партия (20%); далее шла социал-демократическая партия (15 %).
В целом по стране коммунисты получили 30% и стали сильнейшей партией. Они не только сохранили влиятельные места в министерствах внутренних дел, информации и земледелия; в кресло премьер-министра уселся председатель партии Клемент Готвальд. Коммунистический путч, совершенный 25 февраля 1948 года, привел к тому, что КПЧ взяла всю власть в свои руки; возник один из тоталитарных просоветских режимов.

Национальный фронт без флангов

В 1945 году большевики изобрели «новый политический институт» – Национальный фронт, чтобы убедить весь мир в том, что в коммунистической Чехословакии по-прежнему процветает демократия. После февраля 1948-го роль НФ возросла до уровня одного из инструментов тоталитарной политической системы.
В Нацфронте, помимо компартии, были: Чехословацкая социалистическая партия, Чехословацкая народная партия (в них нашлись коллаборанты, которые продали коммунистам первородство своих партий за чечевичную похлебку — чуть погуще, чем у остальных), Союз крестьян-членов кооперативов, Революционное профсоюзное движение, Социалистический союз молодежи, Союз крестьян, Чехословацкий союз женщин, Союз чехословацко-советской дружбы, Центральный совет кооперативов, Чехословацкий союз физической культуры, Союз сотрудничества с армией, Чехословацкий союз борцов-антифашистов, Чехословацкий Красный Крест, Союз пожарной охраны ЧССР, Чехословацкое научно-техническое общество,  Союз инвалидов, Чехословацкий комитет борьбы за мир, Социалистическая академия, Чехословацкий союз журналистов, Союз чехословацких филателистов, Чешский союз журналистов,  Польский культурно-просветительский союз в ЧССР, Культурное содружество граждан ЧССР немецкой национальности, Чешский союз пчеловодов, Чешский рыболовный союз, Чешский охотничий союз и даже Чешский союз садоводов и огородников…
Этот уникальный политический гибрид (где каждый имел право голоса лишь в тональности, разрешенной коммунистами, и только для подтверждения регулярных побед «нерушимого блока коммунистов и примкнувших к ним») почил в бозе 7 февраля 1990 года.

Возвращение к истокам

17 ноября 1989 года коммунистический режим имел неосторожность применить грубую силу против демонстрации студентов, организованной по случаю 50-й годовщины закрытия нацистами чешских высших учебных заведений. В знак протеста начались демонстрации и забастовки во многих городах Чехословакии. Коммунисты, лишенные поддержки из Москвы, практически без борьбы отказались от права на абсолютную политическую власть. Возникли вновь или возродились политические партии, и в 1990 году были проведены первые свободные выборы.
Политикам Чехии и Словакии не удалось найти двусторонне выгодную модель сосуществования чешского и словацкого народов. Результатом этого процесса был организованный и упорядоченный распад совместного чехословацкого государства к 1 января 1993 года.
Сейчас Чехия — это демократическое государство со стабильной политической культурой и растущей экономической силой. Центральное место в политической системе страны занимает парламент. Основным законом республики является Конституция, которая была утверждена и принята в декабре 1992 года. Неотъемлемой частью чешской демократической системы является Хартия основных прав и свобод, а также законы и международные договоры.

Ветви чешской власти

Парламент

Высший законодательный орган страны состоит из двух палат. В нижней палате — 200 депутатов, избираемых на 4 года на основе пропорциональной выборной системы. При определенных условиях назначаются досрочные выборы.

В Сенате — 81 сенатор, имеющий шестилетний мандат и избиранный по мажоритарной системе; каждые два года переизбирается треть сенаторов. Сенат имеет специфические полномочия, установленные конституцией. Он может возвращать в палату депутатов проекты законов, но не имеет права вето с окончательным действием. Упразденный при протекторате, он дождался возрождения в 1996 году.

Президент

Глава государства избирается на 5 лет обеими палатами Парламента на совместном заседании. Функция президента может быть исполняема в течение двух избирательных периодов подряд.
К полномочиям президента, например, относятся:

• назначение и освобождение от должности председателя и других членов правительства и принятие их отставки,
• созыв заседания Палаты депутатов,
• роспуск Палаты депутатов,
• назначение судей Конституционного суда, его председателя и заместителей председателя; председателя Верховного суда и его заместителя,
• помилование и смягчение наказаний, назначенных судом, распоряжение о том, чтобы уголовное преследование не возбуждалось или было прекращено; снятие судимости,
• право вернуть Парламенту принятый закон (за исключением конституционного закона),
• объявление о проведении референдума.

Президент представляет государство на международной арене, является верховным главнокомандующим вооруженных сил, объявляет о проведении парламентских выборов и награждает государственными наградами. За действия, совершенные во время исполнения президентских функций, он не может быть подвергнут уголовному преследованию, исключая обвинение в государственной измене (по сути, речь идет об импичменте).

Судебная власть

Именем республики ее осуществляют независимые суды. На беспристрастие и независимость судей никто не смеет покушаться. Система обычных судов состоит из районных, краевых и высших судов, которые заботятся об охране прав; они и только они имеют право выносить решение о вине и наказании за доказанное преступление. Охраной конституционного порядка занимается Конституционный суд, состоящий из 15 судей, назначенных президентом на 10 лет. Верховный административный суд заботится о соблюдении законности со стороны судов всех уровней. Судья назначается на свою должность президентом республики без ограничения срока полномочий.