Перечисляя предметы гордости народа чешского, нельзя пройти мимо «брюссельского триумфа». Так здесь называют результаты полувековой давности участия тогдашней Чехословакии на Всемирной выставке в столице Бельгии. 

Некоторые детали «былой роскоши», из числа наследия Expo 1958 в Брюсселе (например, столики в форме «почки», круглые изогнутые ножки мебели и многое другое) до сих пор можно встретить в реальной чешской  жизни. Изделия с лейблом Made in Czechoslovakia тогда получили 170 золотых медалей. Впрочем, следует признать, что многие экспонаты были лишь штучными прототипами, которые так и не удалось запустить в производство. Они до сих пор символизируют утопию социально справедливого «Города Солнца», который коммунисты долго и безуспешно пытались построить и в Чехословакии.

Участие страны в Expo 1958 призвано было пропагандировать успехи первого десятилетия правления компартии. Для тогдашних боссов возможность показать себя во всей красе в капиталистической стране означала событие чрезвычайной престижности. После смерти Сталина режим несколько ослабил идеологическую узду. Вот почему команда для подготовки чехословацкого выставочного павильона была составлена не на основе безукоризненной коммунистической подкованности, но согласно наличию таланта и оригинальности.

После 10-летней паузы многие мастера искусств и интеллектуалы смогли впервые попасть на Запад, познакомиться с послевоенной Европой и ее культурой. Совместно с теми, кто готовил национальный павильон, в Брюссель, само собой, ездили и десятки тайных сотрудников полиции и агентов, которые следили за творцами международного триумфа ЧССР.

Но слишком уж долго наслаждаться красотами Брюсселя «гнилой интеллигенции» не позволили. Большинство ее представителей — после инсталляции экспонатов и еще до открытия выставки – руководство послало домой (Прагу и Брюссель на время проведения  Expo 1958 соединил специальный авиарейс, который обеспечивали новые советские самолеты Ту-104). Местная публика смогла ознакомиться с чехословацкими павильоном и рестораном лишь позже, в Праге, куда оба объекта были через год после окончания выставки перенесены.

«Телепортация» Брюссель-Прага

По свидетельству автора сценария чехословацкого «перформанса» 1958 года, Йиндржиха Сантара (84-летний ветеран – единственный из членов «брюссельской экспедиции», кто еще остался в живых), при создании павильона последующая перевозка не учитывалась, это был разовый выставочный объект, где, например, крыши  были выполнены из стеклоламината. Но Прага сказала «надо» — и организаторы взяли под козырек. За огромные деньги, с большими сложностями комплекс перевезли и снова смонтировали: павильон — в ареале комплекса Выставиште (тогда — Парка культуры и отдыха имени Юлиуса Фучика), а ресторан – в столичном районе Летна (рядом с тогда еще возвышавшимся над столицей ЧССР монументом Сталина).

Павильон в 1991 году выгорел до основания. Ресторан изначально был в собственности столичного магистрата, но после 1990 года он стал предметом приватизационных спекуляций с целью довести уникальное здание до обветшания настолько, чтобы его пришлось снести и построить экономически более выгодную копию с новым интерьером. Так оно и произошло. Вместо ресторана и кафе здесь сегодня — резиденция рекламного агентства Euro RSCG.

Мода, техника, идеология

Чехословацкий павильон принес стране международные премии, но гораздо более важным было его воздействие на общественное мнение в стране. Стиль его архитектуры и дизайна в Чехословакии прижился и даже стал народным. Отдельные здания и изделия в «брюссельском» духе в ЧССР возникали и до создания легендарного павильона, но именно он стал символом и овеществлением этого стиля. Который, безусловно, является частью модерна, но в конкретном чехословацком варианте тесно связан с тогдашней социалистической реальностью: модой, технологиями, стилем жизни, идеологией.

Экспорт на Запад местных культуры, идей и ремесленного ума имел, разумеется, политический приоритет. В Чехословакии доживала последние дни тяжеловесная сталинская архитектура; понемногу начинали пробивать себе дорогу панельные микрорайоны. На этом сером фоне архитекторы Франтишек Цубр, Йозеф Грубый и Зденек Покорный вдруг взяли и спроектировали павильон и ресторан в совершенно неожиданном, смелом  модернистском стиле.

«Мы покажем всему миру!..»

Лозунг, красной нитью проходящий через всю идею павильона — «Один день в Чехословакии» — был достаточно общим, чтобы связать воедино успехи социалистического хозяйствования и богатое культурное наследие. Здесь чехословаки не слишком-то кривили душой: такова была традиция всемирных выставок, где смысл экспозиций — не правдивое отражение реальной жизни, но представление о ее идеальном состоянии.

«Брюссель» — от великого до смешного

"Последний брюсселец" Й. Сантар в 1958 году написал о выставке книгу под названием Expo, но выпустить ее удалось лишь три года спустя. Цензоры имели к тексту массу претензий. Например, им не понравилась фраза о нравах колониального Конго: «Гражданин, не плативший налоги, был съеден людоедами». Сантара заставили фразу убрать, чтобы не портить отношения с Африкой: "товарищи негры" якобы могли на Прагу осерчать.

Когда сценарист вернулся на родину, в аэропорту его раздели донага и тщательно осмотрели. Вечером ему позвонил председатель Союза архитекторов: прошел слух, что авторы выставочного комплекса допустили большую ошибку, не упомянув в экспозиции о руководящей роли партии. Через неделю Сантара пригласили в ЦК КПЧ, к завотделом культуры. На столе лежала куча иностранных журналов. «Враг тебя хвалит. Подумай, чиста ли твоя совесть,» таинственно-назидательно произнес партийный функционер.

Справедливости ради надо сказать, что чехословацкий павильон преподносил коммунистическую пропаганду – в отличие от СССР и других социалистических стран – по-умному, гомеопатическими дозами. Кроме того, в экспозиции максимально переплелись архитектура и произведения искусства; барьер между промышленностью и искусством был заретуширован. Станки или их макеты были аранжированы и подсвечены так, словно играли драматические роли в театральном представлении. Символами созвучия носителя информации и визуальных эффектов в чехословацком павильоне стал полиэкран (синхронная кинопроекция на несколько полотен сразу) и Laterna magika, лицедейство, стиравшее грань между театром и фильмом.
{mospagebreak}
Государство не экономило, стремясь отразить в уникальном акте зарубежной пропаганды все, чем страна обладала. Например, дизайнер Отакар Диблик специально для Expo 1958 разработал модель роскошного автобуса Škoda 706 RTO с застекленной крышей, оригинальными сиденьями и даже телевизором; разные вариации этого автобуса позже возили туристов и в самой Чехословакии.

Абстракция? Временно разрешить

В создании экспозиции участвовали выдающиеся художники. Конечно, в Брюссель не поехали люди, творившие неофициальную чехословацкую культуру, но одновременно отодвинут был на задний план и ортодоксальный социалистический реализм. Художник Ян Котик даже создал витраж «Солнце, воздух, вода», который был почти абстрактным, что в то время в Чехословакии сделать официально было невозможно. Для Брюсселя удалось произведение отстоять лишь благодаря тому, что речь шла «всего лишь» о декоративном объекте.

Из числа знаменитых «деятелей Брюсселя» следует отметить художников-стеклодувов Станислава Либенского и Ярославу Брыхтову, оформителя Йиржи Трнку, сценографов Франтишека Трёстера и Йозефа Свободу, графика Владимира Фуку, типографа Йозефа Тыфу, художника Яна Бауха, скульптора Бедржиха Штефана, художника по текстилю Антонина Кубала. Престижные заказы получили не только художники, сформировавшиеся еще до войны, но и молодые авторы: Адриена Шимотова, Владимир Копецкий или Ольга Карликова, чьи текстильные образцы искали вдохновение в столь проклинаемом абстрактном экспрессионизме.

Праздник потребления

Даже спустя 10 лет после тотальной национализации и введения центрального планирования, некоторые чехословацкие фабрики, мастерские и, прежде всего, специалисты еще могли демонстрировать работу высочайшего уровня. Еще нетрудно было произвести впечатление, что Чехословакия остается достойным соперником западноевропейских государств. Экспозиция декларировала интерес к техническому прогрессу и улучшению повседневной жизни. Западные посетители могли легко поддаться иллюзии, что атрибуты комфорта, приехавшие на выставку, являются частью обычного жизненного стандарта чехословаков.

“Человек и прогресс” в Брюсселе

Это была первая послевоенная выставка, проходившая, однако, в атмосфере «войны холодной». Центральное место на ней занимало огромное сооружение “Атомиум” — символ века атома и стали. Expo было открыто 17 апреля 1958 года, но по техническим причинам в день открытия были полностью готовы лишь три павильона – британский, советский и чехословацкий. Кстати, советский (площадью около 22 тыс. квадратных метро) был одним из самых больших. Официальный лозунг выставки – "Баланс мира для более человечной планеты" – каждая сверхдержава понимала по-своему, в духе соответствующих идеологий. В выставке участвовали 47 стран; до конца октября 1958 года ее посетил 41 миллион человек.

Соцреализм ориентировался на испытанные историей художественные стили, поэтому соединение социализма и современного искусства в 1958 году представляло собой нечто совершенно новаторское. Брюссельский павильон ЧССР можно охарактеризовать как возврат к идеалам довоенного левого авангарда. Это была отважная попытка продемонстрировать, что и экономика, управляемая из центра, способна создавать привлекательный дизайн. Ростислав Шваха в книге «История чешского изобразительного искусства» пишет, что «под маской "брюсселя" в ЧССР проник и «западный потребительский образ жизни».
Могло создаться впечатление, что Запад и Восток начинают сближаться; по обе стороны «железного занавеса» люди наслаждались телепередачами, а в кино смотрели одинаковые или очень похожие фильмы; них было все больше свободного времени, и, если они не ехали к морю, то  строили себе дачи.

Креслица и розетки

"Брюссель" до определенной степени соответствовал стилю, который в англоязычных странах называется midcentury modern. Одной из его примет является именно «интернациональность»: коробкообразные дома с застекленными фасадами образца 50-60-х лет можно найти во всем мире. Пластиковые стулья, созданные американскими дизайнерами Чарльзом и Реем Эймсами, припоминают позже возникшие сиденья в трамваях Т3 фирмы «Татра», а о "красоте вне времени и пространства", присущей мотоциклу ČZ, мотороллеру, выпущенному тем же заводом в городе Страконице, или лимузину Tatra 603, никого за рубежом убеждать не надо.
Брюссельская эстетика проникла не только в публичную архитектуру или автомобильную промышленность; она нашла себе применение и в мелких предметах повседневной потребности. В стиле «брюссель» делались светильники, креслица, миксеры, магнитофоны, игрушки; «брюсселем» и сегодня незаметно окружена наша жизнь. Например, по-прежнему еще используемые круглые электрические розетки в форме конического кратера или выключатели спроектировал в начале 60-х годов дизайнер Станислав Лахман.

Уходящая натура

Ряд зданий, а главное – их интерьеров в «брюссельском» стиле сохранились вплоть до 1989 года. Лишь капиталистическая конкурентная борьба, требующая постоянных инноваций, изменила оборудование ресторанов и магазинов. В Праге, на центральной Вацлавской площади в 1994 году исчезло оборудование «брюссельского» ювелирного магазина: аэродинамические формы, занимающие массу места, вышли из моды. Был закрыт и молочный бар, а также кино «У крепостных стен» на улице Мостецка, где сегодня находится столовая «МакДональдс». Винтовую лестницу в пассаже «Черная роза» заменили на банальные эскалаторы. Лишь благодаря упрямству архитектора Антонина Тензера сохранена пока лестница в отеле «Ялта», также находящемся на Вацлавской площади.
"Брюссель" чаще, чем в Праге, сохранился в иных городах. Элементы его можно найти в ареале выставочного центра Флора Оломоуц, до сих пор стоит летний кинотеатр в поселке Доксы и «безразмерный» театр в Злине. Вокзал в Остраве-Пршивозе, творение архитектора Лубора Лацины, как раз сейчас реконструируется.

Не забывается такое никогда

"Брюссельский" стиль сегодня имеет снова огромную армию любителей и коллекционеров. Весьма возможно, что его ожидает такое же восхождение на вершину славы, как и, например, некогда проклинаемый модерн или долгое время остававшийся в тени арт деко.
Специалисты рекомендуют покупать его уже сегодня, когда можно приобрести образчики "брюсселя" ниже его реальной стоимости. Например, на пражском рынке Moare за пару сотен или тысяч крон вы купите достойные внимания стекло, керамику или мебель 50-60-х годов. Пользуются популярностью фарфоровые сервизы Ярослава Йежека, а также его скульптурки цапель и других живых существ.

Как распознать «брюссель»

Архитектура и дизайн его с удовольствием используют геометрические и органические формы; «брюссель» часто работает с асимметричностью или с аэродинамическими формами. Типичными являются конференц-столики с доской в форме «почки», каплевидные или цилиндрические лампочки. Иногда встречаются и трапеции с диагоналями. Хит брюссельского сезона – использование пластмассы, главным образом, ламината и гетинакса с геометрическими узорами. В архитектуре вошли в моду алюминий, застекленные фасады, интерьерные стеклянные витражи, освещение, скрытое в подвесных потолках, тарелкообразные люстры… «Брюссель» ввел в обиход обилие пастельных тонов. Мебель, светильники, телевизоры, а иногда и целые здания он поставил на изогнутые ножки.

В свое время «брюссель» нравился, потому что нацеливался на будущее – в атомный век мира и довольства жизнью. Сегодняшние коллекционеры ищут приметы эпохи, которую они уже в большинстве своем не помнят, и которая напоминает им о кажущейся незыблемой стабильности мира их дедушек и бабушек. Из «брюсселя» понемногу выветриваются исторические взаимосвязи; тем явственнее проступает его талантливая художественная форма.